Кампания по выборам Президента Республики Беларусь складывается горячей. Неудивительно, ведь о своем желании занять высший государственный пост в стране изначально заявляли более 50 человек. Правда, сито отбора до стадии регистрации кандидатами в стране прошли единицы. О ходе кампании рассуждает доктор экономических наук Валерий Бельский.
Информационное поле шумит, делаются политические заявления, даются обещания, отдельные кандидаты не скупятся на реверансы социальным группам и зарубежным бизнес-ангелам, на поддержку которых уповают. Большинство претендентов и разделяющих их устремления видят только одного соперника — действующего главу государства, на критиканстве работы которого строят свои заявления. Вместе с тем предложить сколь-нибудь удовлетворительную экономическую стратегию — например, как страна и жизнь в ней под их управлением поменяются в лучшую сторону, — пока никто не смог.
Размахивать тапками, шарить по задворкам в поисках недостатков, предлагать сразиться на дуэли — проще, привлекает внимание, эпатирует, восполняет некоторый дефицит сезонных массовых мероприятий, которые в изобилии проводились в нашей стране в доковидное время.
Альтернативные кандидаты и их сателлиты либо сознательно, чтобы не «спугнуть» избирателей и не растратить имидж «борца с диктатурой», либо просто не понимая, как работает государство, умалчивают, что рецепты эффективного развития не могут кардинально отличаться от нынешнего курса развития страны. Ни больше, ни меньше. Как в известной рекламе про краску: если рекомендует иную, то это не настоящий прораб.
Остановлюсь на вопросах, которые считаю важными для понимания сути реализуемой в Беларуси стратегии и ситуации вокруг избирательной кампании.
Одни из главных столпов государственной политики Беларуси — законность и дисциплина. Во всех сферах жизни страны, будь то поддержание порядка на земле, экономика, исполнение трудовых обязанностей, работа правоохранительной системы.
Без этого государство не может развиваться. В мире есть десятки стран, в том числе среди соседей Беларуси, богатых природными ресурсами, которые не могут реализовать имеющийся потенциал в первую очередь из-за процветающих расхлябанности, попустительства, вседозволенности. Никакие самые прогрессивные экономические методы управления должным образом не сработают, если в обществе нет уважения к закону и порядку. Успех «азиатских тигров», немецкий, чилийский опыт — в немалой степени результат строгого соблюдения установленных обязательств.
Практика понуждения к порядку тесно связана с традициями, выкованными обществом веками и укоренившимися в культурном коде нации. Поэтому достаточно часто воспринимается представителями других народов как продукт предрассудков, анахронизм. Однако она неотделима от достижений государства.
Один из претендентов в своих программных выступлениях часто упоминал Сингапур как пример для подражания. Но вторая сторона медали успеха этой страны — жесткое мотивирование к дисциплине, которое обеспечивается применением в том числе физических наказаний. Несмотря на то, что с повышением благосостояния страны штрафы вытесняют использование ротанговых палок, они все еще в ходу для наказания уклоняющихся от следования установленным правилам поведения.
Некоторая часть нашего общества считает применяемые в Беларуси санкции в отношении наркоторговцев и коррупционеров избыточными. Но об опасности растления социума пагубными пристрастиями предпочитает не вспоминать. Как известно, излишняя жалость к преступникам — это жестокость по отношению к их жертвам. В космополитическом Китае, помнящем о роли в его истории опия, за распространение наркотиков лишают жизни, как и за коррупцию.
В европейской Финляндии система понуждения к порядку также весьма специфична для понимания белоруса, но вполне действенна. Если доход нарушителя ПДД большой, то и штраф будет высоким. Хоккеист Расмус Ристолайнен за превышение скорости на 41 км/ч заплатил штраф более 120 тыс. евро (!).
Об особенностях отправления правосудия в мусульманских странах информированы, наверное, почти все. Как и о его действенности.
Примеры можно приводить бесконечно.
Вывод может быть только один: стремящееся к прогрессу государство не может позволить себе быть слабым, безвольным и непоследовательным в обеспечении порядка.
Исполнительская дисциплина непосредственно на предприятиях также не должна быть за бортом контроля, так как имидж каждого из них формирует отношение к экономическим возможностям страны в целом, влияет на успешность всех субъектов хозяйствования, а значит, на благосостояние народа.
Следование законам, формальным и неформальным нормам поведения, диктатура технологий, решительное стимулирование их соблюдения не упоминаются в программных заявлениях альтернативных кандидатов. Ведь в противном случае придется отказаться от акций, не вписывающихся в правовой фарватер. Поэтому, без сомнений, рассчитывать на эффективный государственный менеджмент тех кандидатов, которые в качестве методов политической борьбы выбирают радикальное противопоставление закону, точно не стоит.
Между прочим, «сингапурское чудо» реализовано премьер-министром Ли Куан Ю, который фактически находился у руля государства более 30 лет, а затем еще несколько лет обеспечивал трансфер власти своему преемнику, будучи министром-наставником у нового премьера (им, кстати, в 2004 году стал его сын Ли Сянь Лун). И никто не усомнился, что сохранение властных полномочий на изломе истории у харизматичного, целеустремленного лидера — один из факторов скачка страны из «третьего мира в первый». Но сингапурская меритократия не вписывается в концепцию «двух сроков», предлагаемую оппозиционно настроенными гражданами с политическими амбициями. Поэтому они предпочитают не заострять внимание на таких фактах (а ведь, например, и канцлер Германии Ангела Меркель руководит страной уже три пятилетки — с 2005 года).
Зато отдельные информационные ресурсы проводят параллели Беларуси с африканскими странами, длительное нахождение руководителей которых у руля не обеспечило экономического рывка. Успех государств Африки — скорее исключение, чем правило. По разным причинам. Но и здесь роль личности для прогресса доминировала. Так, Ливия добилась многого при Муаммаре Каддафи, который руководил страной более 30 лет.
Так, может, дело не в сроках, а в качестве управления?
В данной связи политологи справедливо отмечают, что ценз на участие в избирательной кампании ограничивает граждан в их праве на осуществление демократического выбора. Разве с этим поспоришь?
Важность нахождения во главе страны в сложные периоды ее развития человека с железной волей, высокой работоспособностью, четким пониманием, что и как делать, бесспорна. Среди исторических личностей, которые оказали судьбоносное влияние на свои государства, не найти людей аморфных и безвольных. В большинстве это твердые, нацеленные на результат руководители, если хотите — автократы. С седых времен и до наших дней. Де Голль, Дэн Сяопин, Ататюрк, Черчилль, Сталин, Рузвельт — только малая часть возможных примеров.
В истории есть и опыт другого свойства, который только подтверждает необходимость разумной концентрации властных и распорядительных полномочий. Как известно, «демократический» Сейм Речи Посполитой, делегаты которого были наделены правом liberum veto, фактически стал недееспособным. Паралич власти привел в конечном итоге к утрате суверенитета под давлением имперской России, монархия которой твердо держала бразды правления государством.
На этом фоне предложения некоторых политиков о необходимости перехода к парламентской республике, возврата к Конституции 1994 года не имеют объективной подоплеки. Единственный их мотив — не мытьем, так катаньем прийти к власти.
Беларусь развивается, трансформируется. Система государственных институтов тоже должна идти в ногу со временем. Но ревизия базовых основ государственной власти нецелесообразна: зачем менять то, что эффективно по определению.
Оппоненты часто прибегают к известному тезису: цена ошибки при концентрации властных полномочий весьма высока, а демократическое обсуждение приоритетов развития способно предупредить ошибки еще на стадии дискуссии. Далее делают вывод, что необходимо обеспечить разделение и независимость ветвей власти, ограничить сроки избрания на высший государственный пост и т.д.
Позвольте, но существование в государственной иерархии института главы государства с широкими полномочиями не является препятствием ни для выдвижения различных инициатив, ни для трансформации их в законопроекты, ни для последующего открытого обсуждения и демократического принятия. Глава государства как раз выступает гарантом того, что при разработке законов, принятии управленческих решений будут учтены интересы всех слоев и социальных групп нашего общества, что одни не получат преимущества за счет других, что управленческие импульсы обеспечат правильный вектор развития. Так, в Беларуси отлажена работа с обращениями граждан, осуществляется оценка регулирующего воздействия принимаемых нормативных правовых актов, один раз в пять лет собирается «народное вече» — Всебелорусское народное собрание, на котором коллегиально вырабатываются основные направления жизни страны на предстоящий период.
Не ставя задачу обстоятельно критиковать механизм выработки управленческих решений в странах «развитой демократии», лекала с которого предлагаются для Беларуси, отмечу лишь очевидные недостатки.
Во-первых, на волне популизма, который часто представляется как «чистая демократия», высокие должности в государстве получают «профессиональные политики» — на поверку во многих случаях люди профессионально не вполне подготовленные, не обладающие необходимой квалификацией в жизненно важных областях экономики и функционирования государства (многие с равным успехом могут возглавлять и министерства обороны, труда или сельского хозяйства). Не удержусь, напомню в подтверждение известный пассаж от Дженнифер Псаки (экс-официальный представитель Государственного департамента США): «Если Беларусь вторгнется в Украину, то мы немедленно перебросим флот США к берегам Беларуси».
Во-вторых, для организации их работы в такой ситуации формируется дорогостоящий аппарат — сотни и тысячи чиновников. Эту армию на уровне государства дополняют еще и чиновники надгосударственных органов (в случае с Евросоюзом), каждый из которых стремится подтвердить свою значимость и полезность для системы. Как итог — неприступная, неповоротливая бюрократия. Штат Еврокомиссии, например, по данным интернет-источников, составляет более 33 тыс. человек (!).
Зеркало эффективности государственного управления — экономика. И здесь необходимо подчеркнуть: белорусская модель социально ориентированного государства с регулируемой рыночной экономикой соответствует современной теории и практике устойчивого развития.
В мире общепринятая формула успеха «либеральная экономика плюс сильное государство» уже подвергнута ревизии в своей первой части и в модифицированном варианте звучит так: «регулируемая рыночная экономика плюс сильное государство».
Неверующим стоит обратиться к последним популярным трудам нобелевского лауреата Джозефа Стиглица, особенно остро воспринимающего неравенство капиталистического общества, которое при текущей концентрации капитала у немногих, по его оценке, имеет все шансы стать историческим. Противоречия же могут породить масштабные социальные конфликты. Поэтому устранение или смягчение их — архиважная государственная задача.
Прогресс нашей страны не может строиться на каких-то других принципах. Большинство «либеральных» идей, которые прослеживаются в программных заявлениях «альтернативных», — ретроградство. Упрощенные рецепты, поданные в красивой обертке, далеки от реальной жизни и не способны в принципе мобилизовать располагаемые ресурсы для экономического роста.
Хуже того, по отдельным их программным заявлениям решения давно приняты (например, по учету периода службы в Вооруженных Силах и декретного отпуска при подсчете трудового стажа для назначения пенсии), поэтому возникает вопрос: в теме ли кандидат.
Возьмем приватизацию, на которую уповают, как на спасательный круг. Ни для кого не секрет, что она идет постепенно и точечно, в интересах трудовых коллективов и страны в целом. Как известно, с 2013 года у нас преобладает негосударственная коммерческая собственность.
При этом очевидно, что приватизация сохраняющихся в руках государства «командных высот» в экономике не приведет к сиюминутному прогрессу на предприятиях. Сама по себе смена формы собственности не делает предприятие эффективнее. Расчет здесь на более вдумчивое планирование и управление. Но тогда большинство задач обеспечения эффективного менеджмента, решение которых ожидается в связи с приватизацией, может быть выполнено повышением действенности его мотивации. Ведь крупные зарубежные негосударственные компании, как правило, управляются профессиональными наемными менеджерами с четкими установками по достижению KPI (ключевых показателей эффективности). Такая практика все шире внедряется и на отечественных госпредприятиях. Не в приватизации дело, особенно гигантов, которым важно профессиональное управление, а не «хозяйское» отношение к активам, сопровождающееся часто стремлением минимизировать риски, что может сдерживать развитие бизнеса в эпоху скоростей. Зарубежной экономической науке это хорошо известно. Почему доморощенные эксперты игнорируют неудобную информацию, думаю, понятно.
Экономисты, ратующие за ускоренное расширение роли частного бизнеса, аргументируют свою позицию сопоставлением доходности государственных и негосударственных предприятий. Государственные в целом проигрывают. Но частные создавались уже в новую эпоху, с ориентацией на высокодоходный ассортимент товаров и услуг, тогда как государственные в основном опирались на традиционные товарные группы и стратегию органического роста. Тем не менее это они сгенерировали ресурсы для модернизации, обеспечили бесшоковую трансформацию экономических отношений. Более того, многие негосударственные предприятия выросли лишь потому, что кооперировались с государственными. Это и первые фермеры, и поставщики, и дилеры, завязанные на флагманов машиностроения. Государственные организации по-прежнему несут бремя содержания социальных объектов — детских садов, спортивных и оздоровительных объектов, чего у частников практически нет. Но о чем эти экономисты предпочитают умалчивать, так это о том, что в структуре организаций, которые находятся в процессе банкротства, доминируют именно негосударственные.
Да и процесс приватизации, независимо от способа, не позволяет полностью избежать противоречий.
При так называемой народной приватизации, как показывает опыт, раздробленные доли впоследствии часто консолидируются за бесценок. Эффект от такой приватизации будет скорее негативным, так как последует необъективное социальное расслоение общества.
Инвесторы, особенно иностранные, в текущих условиях внешнеэкономической неопределенности проявляют интерес к активам, если ими можно овладеть с существенным дисконтом. Но отдавать за бесценок народное добро нет никакой нужды, особенно когда на дворе мировой экономический кризис. За хорошие деньги и под эффективную программу развития государство совсем даже не против расстаться с частью собственности. Табу нет даже на «фамильное серебро».
Обратите внимание, серьезные экономисты редко говорят о необходимости приватизации как кампании. Исключение — «выводы» тех, кто обслуживает интересы популистов современной волны. Идеологи таких решений видят себя в числе новых собственников или их приближенных. Наверное, нет ничего зазорного в том, чтобы работать «на дядю», хотя риски несправедливого отношения кратно возрастают. Ведь не зря поставлен вопрос о создании профсоюзных организаций у частников — случаи нарушения прав трудящихся там нередки.
В данной связи посыл «приватизация, рынок все исправят, повысят качество, расчетную дисциплину» незрел и наивен (или, еще хуже, его адепты держат за дураков тех, кому он адресуется). Особенно в контексте тезиса «хватит поддерживать неэффективные государственные предприятия».
Разочарую: государство не поддерживает неэффективные предприятия. Убыточные — иногда да, причем как государственные, так и частные. Недавно, например, были реструктуризированы долги хлебозаготовительных организаций. Потому что эффективность с точки зрения государства имеет несколько иное приложение, нежели для предпринимателя. Спектр критериев здесь весьма широк, основные — добавленная стоимость и альтернативные издержки. Почти всегда сохранение низкорентабельных предприятий — лучшая альтернатива их разорению. Хотя, безусловно, обеспечение выживания субъектов хозяйствования рассматривается только как часть более масштабных экономических задач.
И это не белорусские новшества. Просто наша экономика, которая все еще перемалывает структурные проблемы, порожденные несоответствием закрытого от внешнего мира советского хозяйства пропорциям международного разделения труда, имеет больше сфер, требующих точечных решений. Но с каждым годом необходимость в «ручном» управлении снижается.
Наверное, уже мало кто помнит, как несколько лет назад билась за «Опель», которому грозило банкротство, «железная фрау» Ангела Меркель. Это было! Не в нашей стране, которую некоторые называют мини-СССР, а в цивилизованной рыночной Европе (обратите внимание, как это диссонирует с политикой Маргарет Тэтчер в отношении британских шахтеров. В начале 80-х годов прошлого столетия «железная леди» вела с ними настоящую войну — были даже погибшие и настоящий голод среди бастующих, — победив в которой, закрыла более 100 убыточных шахт. Без работы осталось 20 тыс. горняков. Примерно половину потребляемого угля Великобритания стала импортировать. Как бы прагматичная Тэтчер поступила сейчас, зная о всех последствиях реструктуризации угольной отрасли и последующей ее приватизации, остается только гадать. Но не думаю, что также топорно).
Президент-бизнесмен Дональд Трамп приказал вернуть американские предприятия из Китая и Мексики на родину. И с этим призывом он второй раз пойдет на выборы. Станут ли от этого американские товары конкурентнее на мировом рынке? Нет. Выиграет ли от этого американская экономика? В большинстве случаев и в целом да.
Напомню, что одно из главных достижений суверенной Беларуси — сохранение и развитие промышленного потенциала. Как точно оно укладывается в логику сильных мира сего, не правда ли? Без государственной поддержки и административного нажима для мобилизации ресурсов на начальном этапе это было невозможно. С течением времени большинство субъектов хозяйствования приобрело необходимую экономическую устойчивость и может работать самостоятельно. Отдельные это сделать не смогли. Пока. По разным причинам, но точно не в результате ошибочности экономической политики государства.
Одна из таких причин — высокая стоимость кредитных ресурсов, которые привлекаются на мировых рынках для модернизации экономики.
Для малой страны с короткой историей независимого функционирования, каковой и является Беларусь, не примкнувшей к западному блоку и не идущей на «интеграционное растворение» с восточным соседом, более благоприятные условия доступа к финансовым ресурсам труднодостижимы. Причем препятствия для снижения стоимости необходимых для ускоренной модернизации внешних заимствований во многом связаны с политическими рисками, которые подогреваются частью наших граждан, призывающих к санкциям против своей страны и ее руководства. Это настораживает финансистов, у которых на этом фоне готовность вкладывать пробуждается только с возрастанием барышей. Поэтому вред различных политических перфомансов, не соответствующих букве и духу закона и формирующих «луки» «притеснения свободного волеизъявления» (хотя различного рода «кормления голубей» объективно ничего не решают), для страны измеряется колоссальными цифрами.
Если в результате деструктивной информационной кампании сложится мнение о «нелегитимности» белорусского политического руководства, с нами просто не захотят иметь дело. Ведь не секрет, что стереотипы в политической сфере преодолеваются крайне медленно. Призывы же к международным санкциям в отношении собственной страны и ее граждан, которые уже прозвучали из уст новоиспеченных политиков, являются отвратительными по своей антинародной сути и возможным последствиям. Патриоты ни под какими предлогами не должны накликать беды на свою родину. Так могут поступать только предатели. Трудно себе представить, чтобы это безнаказанно делали, например, граждане США.
Ни одна малая страна бывшего СССР, за исключением разве что Эстонии (во многом в связи с включением в орбиту сотрудничества скандинавских стран), не смогла построить эффективную экономику на либеральных принципах. Свалившиеся проблемы не вынесли на своих плечах ни Молдова, ни Грузия, ни Армения, ни другие бывшие советские республики с небольшим внутренним рынком и небогатыми недрами.
Даже учитывая, что Беларусь была сборочным цехом СССР и тесная межгосударственная кооперация предопределила высокую уязвимость нашей экономики, страна выстояла, не пройдя через горнило шоковой терапии, отключения электричества, безработицу и разгул криминального бизнеса. Хотя нарушение межгосударственных поставок вызвало тяжелейшие проблемы в удовлетворении жизненно важных потребностей в первые годы независимости.
При этом «прогрессивные» экономисты и политики призывали закрыть «неэффективные» промышленные гиганты и покупать качественные товары за рубежом. Эта мантра с некоторой модификацией и сейчас входит в их поваренную книгу рецептов «сладкой жизни».
Однако, перефразируя героя из Простоквашино, важно помнить: чтобы купить что-нибудь ненужное, нужно сначала продать что-нибудь ненужное. Отказ от собственного производства неизбежно приведет в большинстве случаев к расширению продажи своих рабочих рук — последнего товара, который останется в стране. И за примерами далеко ходить не надо.
А это — потеря компетенций, невостребованность образования, утрата технологической и экономической безопасности, сворачивание социальных программ с циклическим, шаг за шагом, нарастанием проблем. В конце концов квалификация и стоимость рабочей силы будет также идти по нисходящей.
Сохранив промышленность, развивая и укрепляя реальный сектор экономики, пусть на начальном этапе в режиме ручного управления, страна остается в числе государств, способных достаточно успешно конкурировать с мировыми лидерами. Треть мирового производства большегрузных самосвалов производится в Беларуси. Освоен выпуск троллейбусов, зерноуборочных комбайнов, автобусов и электробусов, сложной медицинской техники, в том числе томографов, инновационных лекарственных препаратов, оптической аппаратуры спутников дистанционного зондирования Земли и многого другого, чем может гордиться страна.
Созданы практически с нуля лесохимия, продвинутая нефтехимия. В стране выпускают все основные виды макроудобрений. На новый производственный уровень вышло отечественное сельское хозяйство. Сейчас промышленность способна удовлетворить запросы АПК по 90% наименований используемой техники. Перед распадом СССР — только по 40%. Широкий ассортимент, натуральность белорусского продовольствия сделали его мировым брендом. Порядка 100 стран импортируют отечественные товары сельскохозяйственного происхождения. По сыру, сухому молоку, животному маслу, льну мы входим в первую десятку мировых экспортеров. Благодаря ряду масштабных государственных программ удалось не только обеспечить потребности внутреннего рынка и наивысший в СНГ уровень продовольственной безопасности, но и нарастить экспорт сельскохозяйственных товаров до $6 млрд.
Было ли это в Беларуси возможно в формате так называемого свободного рынка? Нет и еще раз нет. Удалось бы обеспечить консолидацию ограниченных ресурсов общества на сохранении и реструктуризации реального сектора экономики без выстроенной иерархии государственной власти, четкого целеполагания, твердого спроса за результаты работы? Конечно, нет. Ведь нам приходится надеяться преимущественно на себя, на свои возможности, внутренние инвестиции, тонко балансируя в отношениях с влиятельными соседями. Пословица «ласкавае цяляцi кормяць дзве мацi» в нашем случае не работает. Улучшаются отношения с Западом — нервозность и барьеры на Востоке, потепление с Востоком — косые взгляды и ограничения с Запада. Хотя, учитывая беды, которые вынес на своих плечах белорусский народ за предшествующее столетие, последняя из которых чернобыльская авария, дискриминация нашей страны на международной арене, будь то политика или экономика, должна быть постыдной и осуждаемой. Но взаимоотношения наших ключевых торгово-экономических партнеров между собой находятся не в лучшем состоянии, что не может не отражаться и на качестве наших с ними связей. Беларусь оказывается в своем роде между Сциллой и Харибдой, стремясь активно работать со всеми соседями.
Для развития страны крайне важно иметь преференциальный доступ на внешние рынки. В нашей малой экономике масштаб эффективного производства в промышленности по большинству товаров превышает внутренние потребности. Поэтому нам нужен широкий доступ к мировому рынку как условие обеспечения эффективности.
С одной стороны, в активе есть традиционные союзнические отношения с нашим главным экономическим и военно-политическим союзником — Россией, на которую приходится около половины товарооборота. Но ее роль существенно выше, так как наш экспортный потенциал на других рынках в значительной мере формируется в результате переработки российского сырья. Это положение дел нельзя не учитывать в выстраивании взаимоотношений с другими.
Однако российское доминирование весьма чувствительно для нашей экономической безопасности. И время от времени у Москвы возникает желание материализовать экономическую зависимость в нечто большее, чем Союзное государство и Евразийский экономический союз.
Может, стоило бы примкнуть к этому берегу и затем следовать в фарватере политики более крупного субъекта международных отношений, чтобы получить недискриминационный доступ к российскому рынку, инвестициям? Но останемся ли мы тогда самостоятельным государством, сохраним ли национальную идентичность? Встав на этот путь, свернуть с него будет уже почти невозможно и очень дорого. Это дорога в один конец. Поэкспериментировать («не сложится жизнь — разведемся») не выйдет.
При этом западный вектор для нас также важен: потенциал культурного и экономического взаимодействия далеко не исчерпан, учитывая общность истории, национальную и религиозную представительность белорусского народа, в котором значительное место занимают украинцы, поляки, литовцы, евреи. Особенно в приграничных областях, где жители часто имеют за границей близкую родню. Пренебрегать этим нельзя.
Особые деловые и дружественные отношения сложились у Беларуси с Китаем, с которым многие проекты реализуются вне контекста белорусско-российского сотрудничества. Иногда это приводит к тому, что Россия в лучшем случае не поддерживает наши начинания с Поднебесной. Например, предпринимались попытки заблокировать поставки продукции завода «БЕЛДЖИ» на российский рынок.
Поэтому опора на одну ногу сделает развитие нашей страны неустойчивым и уязвимым.
В начале года Бабарико, еще не вступив в президентскую гонку, но прощупывая своими публичными мессенджами, как миноискателем, электоральное поле, высказывался, что большинство белорусов поддержат вхождение Беларуси в состав России: «Скажет радостно «наконец-то!». Может быть, в его окружении такие есть, но объективные исследования свидетельствуют о другом: белорусы понимают стратегическую ценность суверенитета как возможность проводить самостоятельную внутреннюю и внешнюю политику, определять собственную судьбу и условия жизни на территории своего государства. Двери нашего дома широко распахнуты для друзей, но это наш дом, мы в нем хозяева.
Немаловажно, что в выстраивании взаимодействия с Россией критически важно иметь хорошие личные отношения на уровне руководства страны (особенности восточной институциональной матрицы). И такие отношения в результате длительного взаимодействия выстроены. Это помогает решению проблем и формированию повестки развития. Более того, учитывая, что наши приоритеты известны и неизменны, российское руководство, может, и без восторга, но с пониманием и доверием относится к многовекторной политике Беларуси, зная ее подоплеку. Всем очевидно, что политическое взаимодействие на западном направлении также приобрело позитивную динамику. Визит госсекретаря США Помпео, премьер-министра Венгрии Орбана (последний — в период закрытия границ на фоне пандемии) — знаковые для нашей страны.
В случае изменения участников белорусско-российского руководящего тандема для установления доверительных отношений потребуются годы, если это вообще возможно. Тут поклонных заявлений политиков новой волны мало. Нарушение хрупкого внешнеполитического равновесия способно сильно навредить. Прежде всего экономике, повестка развития которой и так непростая.
В мировой практике малые государства существенно «экономят» на обороноспособности, примыкая к военно-политическим блокам, предоставляя свои территории в качестве буферных и полагаясь в обеспечении безопасности на более крупных игроков. Но может ли гарантировать свой суверенитет и безопасность наша страна, используя такую стратегию? Нет. В данной связи мы вынуждены развивать свой военно-технический потенциал, сохранять срочную службу как основу формирования армии, нести существенные оборонные расходы, что ложится грузом на экономику страны. Но и здесь альтернативные кандидаты отметились громкими заявлениями, показав себя популистами и конъюнктурщиками.
При том что Беларусь следует своему союзническому долгу, наши войска покидали ее территорию только для учений, торжественных мероприятий и миротворческих миссий под эгидой ООН. Тогда как поляки, литовцы, эстонцы вынуждены были участвовать в боевых действиях и платить жизнями своих граждан за «защиту».
Так, операция «Несокрушимая свобода» в Афганистане стоила Польше 40 солдатских жизней, Эстонии — 9, Латвии — 3, Литве — 1. Грузия положила на алтарь натовских устремлений своих политиков жизни 27 своих граждан. И это только боевые потери.
При этом бонусом к своей военной доктрине наша страна обеспечила неплохие экспортные результаты отечественного ВПК, зарабатывая на поставках за рубеж продукции военно-технического назначения порядка $1 млрд в год, стабильно находясь в числе 30 наиболее успешных государств — экспортеров вооружений. И следует отметить, основа здесь — современные высокотехнологичные системы. Кстати, несмотря на такую стратегию, удельные расходы на оборону в нашей стране меньше, чем в соседних государствах.
В базовый актив нашей экономики можно взять разве что транзитную составляющую. Но обработка грузов и пассажиропотоков не способны быть системообразующим направлением. Важным — да, но обеспечить достойный уровень жизни на этом нельзя. Кроме того, без выхода к морю потенциал является «урезанным». Хотя эксплуатируем мы его по полной, продолжая развивать транзитные возможности посредством строительства новых дорог, авиационной инфраструктуры, пограничных переходов.
Политические оппоненты чаще всего акцентируют внимание на том, что заработная плата в стране не достигла $1000. Да, это так. Но, если монетизировать блага, которые оплачиваются из общественных фондов потребления, картина станет несколько иной.
Бесплатное образование, медицинское обслуживание, формируемые практически полностью за счет средств нанимателей пенсионные ресурсы, льготируемый проезд в общественном транспорте, дотируемая коммуналка — только некоторые виды таких благ. «Подкорректировать» показатель оплаты труда до практически $1000 можно и сейчас, ВВП в оценке по конкурентным ценам дает явственное представление о такой возможности. Но тогда нам всем придется больше тратить из своего кармана (будет больше заработная плата, но и расходы также вырастут). При этом не значит, что белорусы станут жить лучше. Скорее наоборот — увеличится имущественное расслоение, пострадает социальная защищенность населения. Хотя зарплатная статистика улучшится.
Государство решает задачу улучшения не статистики, а материального положения белорусов. С 1994 года реальные доходы населения возросли более чем в 5 раз. При этом по обеспеченности основными видами материальных благ наши граждане не сильно отстают от среднего европейца, а жителей отдельных стран ЕС обгоняют. Например, в Беларуси на 1000 жителей приходится порядка трех с половиной сотен легковых машин. Это соответствует уровню Латвии, Словакии, Венгрии, даже Израиля, превышая показатели Украины, России, Казахстана. Оппоненты скажут, что за кордоном ездят на новых машинах, а у нас — подержанный хлам. Это не совсем так. Средний возраст автомобилей в одной из самых «мобилизированных» стран — США — около 10 лет.
Средний белорус обеспечен почти 29 кв.м в жилых помещениях, это соответствует уровню Польши, Эстонии, Латвии, Чехии, превышая показатели всех стран СНГ. В Германии и Франции данный показатель — порядка 40 кв.м. Но темпы строительства в Беларуси существенно превосходят параметры стран — лидеров Евросоюза, поэтому разрыв постепенно сокращается.
Интересный пример, почерпнутый из литературы: швейцарец со средним доходом (а в этой стране он один из самых высоких в мире) за всю свою трудовую карьеру, которая, кстати, длится дольше, чем у белоруса (64 года для женщин и 65 лет для мужчин), с трудом может накопить на собственное жилье, стоящее из расчета $10-14 тыс. за 1 кв.м.
Из рассказа бывшей коллеги: для того чтобы купить приличную трешку в Риме, необходимо раскошелиться примерно на $1 млн. Отчасти поэтому молодожены живут с родителями, а не потому, что большая итальянская семья — историческая традиция.
В Беларуси стоимость 1 кв.м жилья, строящегося с государственной поддержкой, меньше уровня средней заработной платы. Обещано — сделано.
При этом государство всячески стремится повышать уровень доходов населения. В основе — стимулирование создания новых производств и высокодоходных рабочих мест. Инструменты самые разнообразные: развитие свободных экономических зон (небольшая Беларусь смогла «выторговать» в рамках ЕАЭС возможность работы двух свободных таможенных зон, столько же только у России), технопарков и бизнес-инкубаторов, применение преференциальных режимов налогообложения, прямое инвестирование в инновационные проекты и прочее, прочее, прочее. Бизнес-инициативы всячески поощряются. Применяется система инвестиционных договоров, на базе которых развивается государственно-частное партнерство.
Однако это не значит, что государство должно быть в роли няньки. Большинство инициативных, деятельных предпринимателей устраивают выработанные «правила игры». В Беларуси один из самых высоких уровней выживаемости бизнеса на этапе становления — более 85% вновь созданных предприятий активны по прошествии года после регистрации. Численность субъектов предпринимательства, включая индивидуальных предпринимателей и самозанятых, составляет более 400 тыс. И после этого у кого-то язык повернется сказать, что в Беларуси не созданы условия для бизнеса?
Стремительно развивается ПВТ, в котором уже свыше 800 резидентов. За прошлый год объем экспорта участников парка превысил $2 млрд. Рост объемов в начале текущего года — 40%. Отдельные механизмы регулирования оборота цифровых активов, которые были внедрены в 2017 году, наша страна применила в числе первых в мире.
В Китайско-белорусском индустриальном парке «Великий камень» более 60 резидентов с уставным капиталом из 15 стран.
Введены в строй новые производства и целые предприятия, которые привлекательны не только для отечественных работников, но и заинтересовывают иностранцев.
Только иностранных студентов в нашей стране обучается 26 тыс. человек. Свыше 160 тыс. иностранцев обращается за медицинской помощью. И, извините, не для того, чтобы пластырь наклеить. Трансплантация, высокотехнологичная офтальмологическая и стоматологическая помощь, ортопедия, онкология — направления нашей медицины, которые конкурентны на мировом рынке медицинских услуг. Например, показатели трансплантологической помощи в Беларуси соответствуют средним в ЕС. Созданы специализированные научно-практические центры с передовым оснащением для диагностики и лечения.
При этом сохранены лучшие традиции классической медицины и санитарно-гигиенической работы, которые были заложены в СССР. Это помогло нашей стране преодолеть эпидемию коронавируса в текущем году без масштабных карантинных мер.
Беларусь делит с передовыми странами мира лучшие 4-5-ю строчки рейтинга по уровню материнской и младенческой смертности. Развиваются репродуктивные технологии. Растет продолжительность жизни.
Созданы условия для физической культуры и спорта, активного отдыха и туризма, реализации творческих устремлений и инициатив молодежи, поддержки юных талантов.
Обеспечивается бережное отношение к исторической памяти, восстановление памятников культуры.
Особое внимание уделяется охране природы, сохранению биоразнообразия, порядка на земле.
Отрицать очевидность тех изменений, которые произошли за короткий по историческим меркам временной отрезок нашей суверенной истории, невозможно.
Тем не менее для некоторых соотечественников вопрос избрания на высший государственный пост «не Лукашенко» приобрел черты некой идеи фикс. Мотивированной не рациональными соображениями, а желанием видеть «новое лицо». Пусть даже бэкграунд этого «нового лица» имеет все признаки противоправной экономической деятельности либо попрания общественной морали.
Отдельные кандидаты, не питая иллюзий о своей способности руководить страной, действуют в русле: победить только для того, чтобы назначить новые «честные» выборы. Этот посыл — альфа и омега их целей, такая вот креативная программа действий. А что, временщику же не нужно думать, как ускорить экономический рост, развивать регионы, укреплять безопасность страны. Но нужны ли нам сомнительные политические эксперименты?
К сожалению, информационные шоры, которые удалось пристроить избирателям в результате беспринципной обработки умов, иногда работают. По своему опыту знаю, как трудно убедить человека, что альтернатива реализуемого сейчас курса — это тупиковый путь. Даже некоторые студенческие товарищи, хорошо помнящие нищие 90-е, когда все начиналось для независимой Беларуси, поддались деструктивной пропаганде, «герметичны» для восприятия аргументов и агрессивны в дискуссии, заявляя, что «власть их не слышит».
Власть слышит и делает для граждан все, что должна. Люди у власти — это не марсиане, это часть народа, не изолированная и не закрытая для критики. Признает ошибки или недоработки, как это было, например, с «тунеядцами». Белорусский механизм работы с обращениями граждан не имеет аналогов в мире.
Тем не менее власть сейчас склонны обвинять во всем («простите, часовню тоже я развалил?»), от неасфальтированных улиц (собираемость дорожного сбора с физических лиц, кстати, менее половины) до неблагоприятной демографической ситуации (может быть, ввести люстрацию чиновников, которые не обеспечивают простого воспроизводства народонаселения в рамках «отдельно взятой ячейки общества», или запретить аборты, как это сделали в соседней Польше?). Но, объективно, не только властная вертикаль, но и каждый гражданин должен стремиться делать страну лучше, а себя богаче материально и духовно, полагаясь прежде всего на свои силы, а не только на государство. Холодильники (тракторы, велосипеды, телевизоры и т.д.) делают не во Дворце Независимости или соответствующем исполкоме. Образно, если дверца холодильника закрывается неплотно — это результат допущенного конкретным человеком брака на производстве. Над каждым надзирателя ведь не поставишь. Госаппарату есть чем заниматься, он у нас меньше малого. Например, в Администрации Президента работает около 100 человек. Для сравнения: численность Администрации главы российского государства составляет, по данным открытых источников, более 1,5 тыс. человек.
Эффективность нашего курса подтверждают постоянно растущие рейтинги Беларуси — мы живем в безопасной, образованной, ухоженной, развивающейся стране. Примерно 4 из 5 выпускников школы — 2020 к 30 годам будут с высшим образованием. Имеем возможность работать и зарабатывать. Кстати, декларации о доходах и имуществе альтернативных претендентов на высший государственный пост дают четкий сигнал, что они имели отличные доходы при «диктатуре» (некоторым, правда, «белых» доходов оказалось недостаточно). Это самое яркое свидетельство того, что в стране вовсе не плохо, как ими иногда представляется.
Теперь у нас есть по-настоящему суверенное, стабильное государство с сильной социальной политикой, узнаваемое на международной арене, привлекательное для жизни и бизнеса. Мы стали более благополучными и солидными. Однако выросло новое поколение, не знающее, через что пришлось пройти республике в годы становления. Забылось значение старого китайского проклятия: «Чтоб ты жил в эпоху перемен» (в фольклоре многих народов есть подобные). Поэтому сейчас как никогда каждому из нас нужны вдумчивость и здравая оценка последствий выбора кандидата, которому будет отдан голос. Риск потерять привычный достаток, лишиться перспектив развития и даже страны крайне высок.
Еще не все кирпичики здания нашей строящейся державы уложены, не все части укреплены и связаны. Скорость и качество данной работы будут тем выше, чем теснее мы будем сплочены и едины в своей цели обеспечить процветание нашей славной Родины — любимой Беларуси.
Валерий Бельский, доктор экономических наук
