Среди тех, кто принимал участие в ликвидации последствий страшной техногенной катастрофы на Чернобыльской АЭС, был и наш земляк – Владимир Иванович ДЕМЕНЩЁНОК.
— 26 апреля мы с другом были на рыбалке, — вспоминает он. — Стояла тёплая, даже жаркая погода. Про то, что случилась беда, узнали не сразу.
В то время Владимир Иванович служил командиром отделения Департамента охраны. И хотя дома оставалась жена с двумя детьми, ехать в пострадавший район решил без раздумий.
-Так надо было, — говорит Владимир Иванович. – Даже мысль не возникала отказаться. Не поеду я – придётся ехать другим. А чем они хуже?
С пострадавшей территории местное население уже было эвакуировано, и для охраны правопорядка и оставленного имущества туда направляли сотрудников правоохранительных органов.
В Витебске сформировали сводный отряд в составе 90 человек. Владимир Иванович вместе с другом Владимиром Ситько уезжали в середине июля.
-Те, кто побывали там до нас, рассказывали, что жутко – покинутые дома, кругом ни души, – говорит он. — И действительно, всё выглядело так, будто люди просто ушли на работу. Эвакуация была поспешной, да и что можно было забрать с собой с заражённой территории? Поселили нас в помещении школы д. Стреличево Хойникского района, а службу несли в Брагинском. Рядом с казармой стояли палатки, где после каждой смены мы смывали с себя радиоактивную пыль. Деревни там большие, с грунтовыми дорогами. Чтобы не поднималась пыль после прохождения техники, из вертолетов сыпали специальное вещество. Но разве можно было совсем от нее избавиться?
Нас сразу предупредили, что ни в коем случае местные овощи или фрукты есть нельзя, воду из колодцев не пить. Еду и питьё привозили нам из Витебска. А в тех местах — Брагинский, Хойникский, Наровлянский районы — земли богатые, сады огромные. И урожай в тот год богатый был, но нельзя ни яблоко сорвать, ни грушу.
Видел и рыжий лес – если сады стояли нетронутыми, то сосны оказались наиболее восприимчивыми к радиации. Ездили с товарищами на БТР смотреть на станцию, чадила она. На электронных часах, у кого они были, сбивались цифры. Фотографии сделать не получалось. Это был невидимый враг. Радиацию нельзя увидеть или потрогать. Но чувствовалась она во всем. У некоторых ребят болела голова, шла носом кровь, на щеках ни с того ни с сего появлялся нездоровый румянец.
Привозили на вертолетах японцев. Так у них дозиметры были современные. И они больше 5 минут не задерживались в деревнях – сразу в вертолет и улетали. К нам генерал приезжал. После того как ему доложили обстановку, вытер руки платком, отбросил в сторону, попрощался и уехал. А мы, молодые парни, и в футбол в свободное время играли. Никто ведь толком не понимал, что такое радиация.
В обязанности милиционеров входило патрулирование улиц. Напарники и населённые пункты менялись. Из средств защиты — только форма и респиратор, да ещё плащ-палатки от дождя. Выдали дозиметры-накопители. Много или мало они показывали – никто не знал, как и то, какая доза считалась небезопасной.
— Было дико видеть пустые деревни и представлять, как это – уйти, оставив всё. Наверняка, люди надеялись, что все образуется, и они вернутся в свои дома, — говорит Владимир Иванович. — И многие возвращались. Приезжали, например, забрать ульи с пчёлами. И человеку все равно, что с мая эти пчёлы носили в улей вместе с пыльцой и радиацию. Если сельсовет выдавал документ на то, что хозяин может что-то забрать, мы не препятствовали. Вопрос был в другом: пройдет ли имущество обследование на безопасность или отправится в могильник. А были и такие, кто, воспользовавшись общей бедой, пытались поживиться за чужой счёт. Мародёры приезжали ночами, били стекла в домах.
По улицам бродили оставленные собаки и коты. Мы в шутку называли их Стронциями…
Командировка длилась 33 дня. При отбытии сданная форма была сожжена. А по приезде домой полагался отпуск.
-Многих из тех, с кем побывали в Чернобыльской зоне, уже нет в живых, здоровье других подорвано. Мы не считали участие в ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы подвигом, — считает Владимир Иванович. – Просто выполняли свою работу. Но пусть такое не повторится больше никогда.
Анна ЗИМАЦКАЯ.
Фото Валерия СОЛОВЬЁВА.
